Должностные лица ГКУ «Мособлэкомониторинг», Министерства экологии и природопользования Московской области и Министерства жилищно-коммунального хозяйства Московской области располагают сведениями о том, что по состоянию на 18.11.2022 в г. о. Клин зафиксировано не менее 675 превышений гигиенических нормативов качества атмосферного воздуха максимально разовых предельно допустимых концентраций (ПДКм.р.) в атмосферном воздухе жилых поселений с превышениями концентраций вредных загрязняющих веществ до 37,1 ПДКм.р. При этом указанные должностные лица не отрицают, что располагают этими сведениями, но отказываются предоставить данные сведения даже по явным запросам председателя экологической общественной организации и главного редактора общественно-политической газеты.
Согласно ст. 42 Конституции РФ каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии.
Согласно положениям статьи 4.3 Федерального закона от 10.01.2002 N 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», информация о состоянии окружающей среды (экологическая информация) является общедоступной информацией, к которой не может быть ограничен доступ; к экологической информации относятся сведения о состоянии и загрязнении окружающей среды, включая состояние и загрязнение атмосферного воздуха, поверхностных вод водных объектов, почв.
Согласно ст. 7 Закона РФ от 21.07.1993 N 5485-1 не подлежат засекречиванию сведения, составляющие информацию о состоянии окружающей среды.
В отношении этих организаций, а именно в их отказе отвечать за запрос (о предоставлении экологической информации о состоянии атмосферного воздуха в зоне выбросов со свалки «Алексинский карьер» на территории г. о. Клин на текущий период 2022 г.) в Клинский городской суд поданы исковые заявления (административные дела № 2а-3715/2022 и № 2а-3781/2022).
Из ответов и отзывов ответчиков по настоящему делу усматривается, что для создания иллюзии псевдоправового прикрытия незаконного отказа в предоставлении экологической информации ответчики ссылаются на п. 4.2.1 ГОСТ ISO/IEC 17025-2019, однако данный стандарт устанавливает лишь общие требования к компетентности, беспристрастности и стабильному функционированию лабораторий, а сам пункт 4.2.1 устанавливает конфиденциальность личной информации заказчика.
Однако, во-первых, информация о состоянии окружающей среды (экологическая информация) является общедоступной информацией, то есть не является личной информацией заказчика и потому не может быть отнесена к конфиденциальной; во-вторых, Федеральный закон от 10.01.2002 N 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» является более юридически сильным нормативным правовым актом, чем Приказ Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 15 июля 2019 г. N 385-ст, утвердивший ГОСТ ISO/IEC 17025-2019; в-третьих, даже в этом ГОСТ ISO/IEC 17025-2019 после п. 4.2.1 идет п. 4.2.2, который устанавливает, что если в соответствии с законодательством или договорными отношениями лаборатория должна раскрыть информацию, она должна уведомить об этом заказчика.
Таким образом, даже если бы в ГОСТ ISO/IEC 17025-2019 был запрет, это ничего не значило бы в силу положений статьи 4.3 Федерального закона от 10.01.2002 N 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»; но даже ГОСТ ISO/IEC 17025-2019 предусматривает необходимость раскрытия информации в соответствии с требованием законодательства, то есть ссылка на ГОСТ ISO/IEC 17025-2019 приведена либо без изучения данного документа, либо злонамеренно с целью ввести суд в заблуждение относительно наличия законных или псевдозаконных оснований для сокрытия экологической информации.
Исходя из того, насколько упорно и последовательно чиновниками скрывается эта экологическая информация, речь идет именно об умышленном сокрытии или искажении информации о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья людей либо для окружающей среды и об умышленном неправомерном отказе должностных лиц в предоставлении сведений, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина, либо предоставление гражданину неполной или заведомо ложной информации, что образует состав преступлений, предусмотренных статьями 237 и 140 УК РФ.
В суд было подано ходатайство о вынесении частного определения, но суд его отказался рассматривать, предложив обратиться самим в соответствующие органы, что мы и делаем.
Необходимо отметить, что отказ можно трактовать как косвенные доказательства наличия умысла на совершение таковых противоправных деяний, а предоставление заведомо ничтожных псевдоправовых доводов следует понимать как склонение суда к соучастию в обозначенных противоправных деяниях.
На основании изложенного просим провести проверку в по ст. 237 и 140 УК РФ.