Административные ответчики:
1. Министерство экологии и природопользования Московской области
(ИНН 5018061444)
143407, Московская область, г. Красногорск, бульвар Строителей, д. 1
+7 498 602-21-21 [email protected]
2. Федеральная служба по надзору в сфере природопользования
(ИНН 7703381225)
125993, г. Москва, ул.Б.Грузинская, д.4/6
телефон: (499) 766-22-54
3. Межрегиональное Управление Росприроднадзора по г. Москве и Калужской Области (ФГКУ Департамент Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Центральному федеральному округу Министерства природных ресурсов и экологии РФ) (ИНН 7724559170)
117105, г. Москва, Варшавское шоссе, д. 39а.
8 (499) 611-21-41 8(495)025-23-82 [email protected] [email protected]
4. Экспертная комиссия государственной экологической экспертизы проектной документации «Строительство первой и второй очереди комплекса по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер» в городском округе Клин Московской области»
143407, Московская область, г. Красногорск бульвар Строителей, д. 1
+7 498 602-20-44, доб.: 474-29 [email protected]
Члены экспертной комиссии государственной экологической экспертизы:
5. Ткаченко Алла Евгеньевна,
6. Агаркова Мария Геннадьевна,
7. Зайцева Наталья Ильинична,
8. Усов Евгений Геннадьевич,
9. Лекарева Ольга Александровна,
(10. Рагуленко Наталья Викторовна,)
11. Дугинова Ольга Сергеевна,
12. Купалов-Ярополк Константин Олегович,
13. Тищенко Александра Игоревна,
143407, Московская область, г. Красногорск бульвар Строителей, д. 1
Заинтересованные лица:
1. Общество с ограниченной ответственностью «Комбинат»
141604, Московская область, г. Клин, ул. Горького, дом 2В, комната 1
ИНН: 5020043234
2. НП «Экологическое международное аудиторское сообщество. Сертификация»
(ОГРН 1107799013904)
Адрес: 115114 г. Москва, Кожевническая ул., д. 5
Почтовый адрес: 121615 г. Москва, Рублевское ш., д. 18 кор. 1 а/я 339
8 4997559044 [email protected]
КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА
В производстве Клинского городского суда находится административное дело № 2а-515/2020 (2а-3893/2019;) ~ М-3177/2019. Решение суда первой инстанции вынесено 24.01.2020 и вступило в законную силу после рассмотрения апелляционной жалобы Московским областным судом 13.07.2020.
Сторона административного истца не соглашается с вынесенными по делу судебными актами, считает их незаконными, необоснованными, подлежащими отмене по следующим основаниям.
1. Ответчики и суд ссылаются на некое Соглашение от 28 апреля 2016 года между Федеральной службой по надзору в сфере природопользования и Правительством Московской области о передаче Правительству Московской области осуществления части своих полномочий в области охраны окружающей среды и в области обращения с отходами производства и потребления.
Однако 05.09.2019 Верховный Суд РФ в судебном заседании по делу № АКПИ19-581 установил (вступило в силу 19.11.2019), что данное соглашение не является нормативным правовым актом, действующим в отношении неопределенного круга лиц, а является обычной сделкой, то есть к нему применимы нормы гражданского законодательства о сделках.
Общее правило, устанавливаемое ст. 168 ГК РФ, делает ничтожной сделку, которая противоречит закону и иным правовым актам. Согласно ст. 3 ГК РФ под иными актами понимаются указы президента и постановления правительства.
Данная сделка в части передачи полномочий по государственной экологической экспертизе (далее – ГЭЭ) объектов федерального уровня экспертизы противоречит части 1 статьи 6 Федерального закона от 23.11.1995 № 174-ФЗ «Об экологической экспертизе» (ФЗ № 174), которой предусмотрена передача осуществления отдельных полномочий Российской Федерации в области экологической экспертизы органам государственной власти субъектов Российской Федерации лишь в части организации и проведения государственной экологической экспертизы объектов регионального уровня, но не федерального, при том что алексинская свалка является объектом ГЭЭ федерального уровня в соответствии со ст. 11 ФЗ № 174.
Таким образом, ответчик не имеет полномочий для проведения ГЭЭ федерального уровня, решение суда основано на ничтожной сделке, в связи с чем не может быть признано законным.
2. В оспариваемом заключении указаны следующие лица, подготовившие проектную документацию: Общество с ограниченной ответственностью «Институт проектирования экологии и гигиены» (ООО «ИПЭиГ», г. Санкт-Петербург, 2019) и Общество с ограниченной ответственностью «Агрокомпост».
Однако процедуру общественных слушаний 29.04.2019 пытались провести по проектной документации, разработанной закрытым акционерным обществом «Спецгеоэкология» (Москва, 2017), что однозначно подтверждается имеющимися в деле документами: протокол общественных обсуждений (т. 1 л. д. 101), оглавление проектной документации (т. 1 л. д. 94), заключение общественной экологической экспертизы (т. 1 л. д. 192).
Таким образом, оспариваемая государственная экологическая экспертиза проводилась по подложным документам, не прошедшим процедуру общественных обсуждений, что противоречит положениям статьи 14 ФЗ № 174 ввиду несоответствия формы и содержания представляемых заказчиком материалов установленным требованиям, а именно непроведения общественных обсуждений по подаваемой на экспертизу проектной документации («ИПЭиГ»), попытки ввести в заблуждение и выставить на обсуждение иную проектную документацию.
При этом, как усматривается из материалов дела, ООО «Комбинат» обратилось в Министерство экологии и природопользования МО с заявлением для организации и проведения государственной экологической экспертизы проектной документации еще до утверждения протокола общественных обсуждений, то есть заведомо не смогло предоставить требуемый пакет документов в силу принципа причинности и отсутствия у ответчика машины времени.
Учитывая, что на обсуждения представлялся один проект (ЗАО «Спецгеоэкология», 2017), на экспертизу — другой проект (ООО «ИПЭиГ», 2019), данные действия по подлогу документов не могут быть признаны законными.
3. В соответствии со статьей 18 Закона № 174 об экологической экспертизе заключением государственной экологической экспертизы является документ, подготовленный экспертной комиссией государственной экологической экспертизы, содержащий обоснованные выводы о соответствии документов и (или) документации, обосновывающих намечаемую в связи с реализацией объекта экологической экспертизы хозяйственную и иную деятельность, экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды.
При проведении правовой оценки данного документа суд не может быть связан самим же этим документом или мнением «большинства списочного состава» указанной экспертной комиссии, поскольку именно это мнение является предметом спора и непосредственно подлежит судебной проверке на соответствие экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и действующему законодательству в порядке главы 22 КАС РФ.
Даже если один из экспертов (как в настоящем деле) обнаружил явные несоответствия закону объекта экспертизы, а остальные «не заметили», в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 227 КАС РФ это указывает на противоречие законодательству объекта экспертизы и является однозначным основанием для удовлетворения заявленных исковых требований.
При этом предметом иска является не только Распоряжение Минэкологии Московской области от 23.09.2019 № 709-РМ, но и само заключение экспертной комиссии государственной экологической экспертизы проектной документации «Строительство первой и второй очередей комплекса по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер» в городском округе Клин Московской области».
Однако ни экспертная комиссия, ни ее члены, наделенные (хотя и незаконно) публичными полномочиями, являющиеся административными ответчиками и несущие ответственность за свои действия и решения в порядке главы 22 КАС РФ не явились в судебное заседание, не направили представителей, не прислали отзыв и не исполнили обязанность представить доказательства законности своих действий и решений в соответствии с нормами чч. 9 и 11 ст. 226 КАС РФ.
Ссылаться на заключение комиссии при оспаривании такового заключения мог бы Барон Мюнхгаузен, вытаскивающий сам себя за волосы из болота, но не объективный и беспристрастный суд.
Глупо звучит довод суда о том, что якобы Административные истцы не опровергли по существу выводы, изложенные в оспариваемом заключении, учитывая, что эти выводы опровергнуты в самом же заключении и особом мнении к нему; кроме того, на административных истцах не лежало бремя доказывания несоответствия закону оспариваемых действий и решений.
Таким образом, административные ответчики не представили доказательств законности своих действий, что является однозначным основанием для удовлетворения исковых требований. Более того, содержащееся в заключении особое мнение явно указывает, что представленная на ГЭЭ проектная документация противоречит законодательству.
Учитывая, что в судебном заседании было установлено несоответствие оспариваемых ненормативных правовых актов действующему законодательству, нарушение выделенных полномочий и установленного порядка их принятия, ущемление прав административных истцов, а административные ответчики не представили вообще никаких доказательств законности и обоснованности своих действий, имеются предусмотренные п. 1 ч. 2 ст. 227 основания для признания данных актов недействующими, то есть для удовлетворения исковых требований в полном объеме.
4. В процессе проведения общественных обсуждений выяснилось, что в составе предложенной к обсуждению «проектной документации» отсутствует Техническое задание (ТЗ) на ОВОС и материалы его обсуждения, уведомление о проведении ОВОС и предварительная оценка не производились, сроки проведения оценки воздействия на окружающую среду нигде не указаны.
В частности, на 11 странице протокола слушаний (т. 1 л. д. 101) зафиксирован прямой вопрос о ТЗ на ОВОС («где публиковалось техническое задание на ОВОС, где оно обсуждалась и с кем, и где можно ознакомиться?»), оставленный без ответа. В свете этого рушатся всевозможные доводы о существовании такового ТЗ на ОВОС на момент проведения общественных обсуждений.
Таким образом, в составе проектной документации отсутствуют материалы ОВОС, полученные в порядке «Положения об оценке воздействия намечаемой хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду в Российской Федерации», действующего нормативно-правового акта, утвержденного Приказом Госкомэкологии от 16.05.2000 № 372 и зарегистрированного в Министерстве юстиции Российской Федерации 4 июля 2000 года, регистрационный № 2302 (далее — «Порядок ОВОС»).
Согласно п. 2.5 данного Порядка ОВОС обеспечение участия общественности, в том числе информирование общественности о намечаемой хозяйственной и иной деятельности и ее привлечение к процессу проведения оценки воздействия на окружающую среду, осуществляется заказчиком на всех этапах этого процесса, начиная с подготовки технического задания на проведение оценки воздействия на окружающую среду. Согласно п. 3.1.2 данного Порядка ОВОС ТЗ на проведение оценки воздействия на окружающую среду является частью материалов по оценке воздействия на окружающую среду. Поскольку ТЗ на ОВОС и сроки проведения ОВОС не представлены и не оглашены публично по явному запросу, значит в составе проектной документации отсутствуют удовлетворяющие закону материалы ОВОС.
Представитель административного ответчика в судебном заседании не смог ответить на вопрос о проведении ОВОС, отказался представлять доказательства проведения общественных обсуждений технического задания (ТЗ) на ОВОС или публикации о таковом техническом задании, что прямо указывает на то, что ТЗ не проходило процедуру общественного обсуждения, как того требуют п. 4.3, 4.6, «Положения ОВОС», п. 1.6.1 «Порядка КМР», а также пп. 1.6.1 и 1.8.2 Распоряжения Министерства экологии и природопользования Московской области от 18.03.2016 № 198-РМ «Об утверждении Методических рекомендаций органам местного самоуправления Московской области по проведению общественных обсуждений объектов государственной экологической экспертизы на территории Московской области». Таким образом, «ТЗ на ОВОС» ранее нигде не публиковался, необходимую по закону процедуру общественного обсуждения не проходил, если вообще существует. Разработать соответствующие закону материалы ОВОС без общественного обсуждения технического задания невозможно.
При таких нарушениях вынесение положительного заключения ГЭЭ возможно только коррупционным путем при полнейшем наплевательстве не только на права истцов и на общественное мнение, но и на здоровье жителей целого городского округа.
5. Согласно опубликованному реестру результатов экспертизы, приказом Росприроднадзора от 29.10.2019 № 101-Э утверждено отрицательное заключение государственной экологической экспертизы (ГЭЭ) по технологии и оборудования «Система сбора и обезвреживания свалочного газа в высокотемпературных факельных установках». Аналогичные системы того же производителя (ООО «Экоком») и ранее неоднократно получали отрицательные заключения ГЭЭ (приказы от 13.06.2018 № 186-Э, от 10.05.2018 № 152-Э и от 05.12.2017 № 112-Э).
Поданная на ГЭЭ проектная документация содержит применение данных технологий, получивших отрицательное заключение ГЭЭ.
Эксплуатация факельных устройств с сжиганием свалочного газа без положительного заключения ГЭЭ является прямым нарушением закона, а с учетом неоднократно выданного отрицательного заключения ГЭЭ это настоящий геноцид.
Позорный довод суда о том, что адресат письма Федеральной службы по надзору в сфере природопользования не является участником процесса, противоречит положениям ст. 59 КАС РФ, направлен на ущемление процессуальных прав стороны административных истцов и незаконное ограничение возможностей доказывания в данном деле.
Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 29.01.2020 по делу № 4-АПА19-43, «само по себе включение каких-либо положений о территориальном размещении объектов размещения отходов в раздел о характеристиках проблем, решаемых посредством мероприятий государственной программы, а также сведений о проектируемых объектах размещения отходов производства и потребления в адресный перечень объектов не подменяет собой соответствующих решений о создании и об использовании таких объектов и не освобождает соответствующих субъектов от необходимости соблюдения при выборе места размещения, проектировании, строительстве и эксплуатации объектов размещения отходов положений законодательства об охране окружающей среды, о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, о градостроительной деятельности и других норм».
Кроме того, в соответствии с нормами ч. 2 ст. 4 Конституции РФ, ч. 2 ст. 15 КАС РФ и ч. 2 ст. 11 ГПК РФ оспариваемые правовые акты в принципе не могут применяться, поскольку противоречат нормативным правовым актам с высшей юридической силой.
6. Представленная проектная документация в принципе не может соответствовать регламентам и нормам безопасности, поскольку предполагает расширение свалки в 3 км от действующего аэродрома ВКС России «Клин-5», что подтверждается результатами проверки военной прокуратуры.
Имеется прямой законодательный запрет расположения свалок, полигонов, скотобоен и прочих привлекающих птиц объектов вблизи аэродромов.
Согласно п. 6 ч. 3 ст. 47 Воздушного кодекса РФ от 19.03.1997 № 60-ФЗ, на приаэродромной территории выделяется шестая подзона, в которой запрещается размещать объекты, способствующие привлечению и массовому скоплению птиц.
Согласно пунктам 2(е) и 3(д) Постановления Правительства РФ от 02.12.2017 № 1460 «Об утверждении Правил установления приаэродромной территории, Правил выделения на приаэродромной территории подзон и Правил разрешения разногласий», шестая подзона, в которой запрещается размещать объекты, способствующие привлечению и массовому скоплению птиц, выделяется по границам, установленным на удалении 15 километров от контрольной точки аэродрома.
Данная норма Воздушного кодекса РФ (Федерального закона от 19.03.1997 № 60-ФЗ) является общеобязательной и императивной, то есть не позволяет субъектам правоотношений по своему усмотрению исполнять или не исполнять ее. Данный законодательный запрет является безусловным, введен в целях обеспечения безопасности полетов и населения, проживающего вблизи аэродромов. Указанный запрет согласуется с действующей в РФ международной нормой, запрещающей размещение свалок и полигонов на расстоянии менее 7 морских миль (13 км) от аэродрома. Аварийная посадка самолета A321 в районе аэропорта «Жуковский» 15 августа 2019 года стала наиболее очевидным (хотя и не самым смертоносным в истории) примером неприятностей, возникающих при игнорировании данных правил и безусловных запретов.
Результаты проверки военной прокуратурой Солнечногорского гарнизона (представлены в дело) указывают на то, что размещение свалки от контрольной точки аэродрома на расстоянии менее установленного законодательством об авиационной безопасности не обеспечивает безопасность полетов на аэродроме Клин-5, что, в свою очередь, отражается на безопасности граждан, проживающих в г. о. Клин Московской области и других близлежащих населенных пунктах.
Как указано в ч.7 ст. 30 ГрК РФ, Утвержденные правила землепользования и застройки поселения, городского округа, межселенной территории не применяются в части, противоречащей ограничениям использования земельных участков и (или) расположенных на них объектов недвижимости и осуществления экономической и иной деятельности, установленным на приаэродромной территории, в границах которых полностью или частично расположена приаэродромная территория, установленная в соответствии с Воздушным кодексом Российской Федерации.
Учитывая подтвержденную изложенными доводами и аварийной практикой угрозу безопасности, сомнений в нарушении прав административного истца не остается, учитывая, что административный истец проживает в городском округе Клин.
7. Выше изложена лишь часть выявленных нарушений, однако их более чем достаточно для удовлетворения иска, а часть 8 статьи 226 КАС указывает, что при проверке законности оспариваемых решений, действий (бездействия) суд не связан основаниями и доводами, содержащимися в административном исковом заявлении о признании незаконными решений, действий (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, и выясняет существенные по делу обстоятельства в полном объеме. При этом бремя доказывания законности, соблюдения порядка вынесения и наличия полномочий часть 11 статьи 226 КАС возлагает на ответчиков, однако доказательств законности ими не представлено и представлено быть не может ввиду отсутствия таковых.
Вместо проведения проверки законности, суд попытался обосновать незаконные действия административных ответчиков самими же оспариваемыми правовыми актами и незаконной ничтожной сделкой.
Поскольку оспариваемые действия, решения и бездействие создают псевдоправовые основания для расширения масштабов воздействия на окружающую среду без проведенной в установленном порядке оценке данного воздействия, а степень воздействия незаконной алексинской свалки на окружающую среду уже неприемлемая, что общеизвестно, не остается сомнений в том, что оспариваемые действия, решения создают реальную угрозу праву истцов и всех участников общественной организации «Гражданская позиция» на благоприятную окружающую среду и непосредственно ущемляют право на достоверную информацию об ее состоянии.
При этом выше изложены лишь формальные основания для признания конкретных решений и действий (бездействия) ответчиков незаконными, не вдаваясь в более общие правовые основания, делающие расположения объекта обращения с отходами вообще невозможным в данном месте ввиду близости жилья, отсутствия санитарно-защитной зоны необходимого размера, фактического переполнения свалки и расположения вблизи действующего аэродрома, ввиду чего попытка проведения через общественные слушания проекта расширения и возвышения заведомо незаконной свалки не только нарушает права административных истцов, но и является приготовлением к тяжкому преступлению, подлежит пресечению в российской и международной системе права.
В 2019 году ЕСПЧ уже коммуницировал и начал рассматривать набор кейсов «Kotov v. Russia and 13 other applications» (дело № 6142/18 Европейского Суда), из-за чего оспариваемое решение суда лишь ухудшает позиции России с соответствующими правовыми, экономическими и персонально-санкционными последствиями.
Оспариваемые правовые акты, вынесенные с нарушением действующих норм, направлены исключительно на прикрытие продолжения эксплуатации незаконной переполненной смердящей свалки, расположенной вблизи действующего аэродрома и места массового проживания людей, включая административных истцов и участников общественной организации «Гражданская позиция».
8. Клинский городской суд принял в резолютивной форме решение по данному административному делу 24.01.2020.
Сторона истцов неоднократно на протяжении января, февраля, марта, апреля, мая 2020 года обращалась в канцелярию Клинского городского суда для получения копии мотивированного решения, однако в ответ постоянно сообщалось, что мотивированное решение еще не изготовлено.
По настоящее время копия решения суда сторонам не направлена, письменное ходатайство об ознакомлении с протоколом судебного заседания и текстом решения суда получено и зарегистрировано судом, но оставлено без ответа.
Как следует из приложенных материалов картотеки суда, по поданной 20.02.2020 апелляционной жалобе решение о направлении в суд второй инстанции принято лишь спустя три месяца 07.05.2020. В тот же день (07.05.2020), как там указано, дело было сдано в отдел судебного делопроизводства.
Отказ в удовлетворении исковых требований без предоставления какой-либо мотивации такового отказа в установленный законом срок является нарушением норм материального и процессуального права, которое должно быть как-то обосновано и оправданно, однако каких-либо доводов и оправданий не представлено.
И уж совсем никаких оправданий не может быть для явной и легко проверяемой лжи «судьи» о дате изготовления мотивированного решения в окончательной форме. Хотя всем участникам и работникам канцелярии известно, что оно изготовлено и сдано 07.05.2020, «судья» указывает «31.01.2020», причем время «13:01» совпадает со временем сдачи дела в отдел судебного делопроизводства 07.05.2020.
Если изложенные ошибки в применении норм материального и процессуального права можно было бы списать на некомпетентность и неопытность судьи, то о какой справедливости решения можно говорить, когда «судья» беззастенчиво брешет в документе за своей подписью, а «судом» руководит гражданин, ранее совершивший установленные вступившим в силу постановлением суда должностные преступления для покровительства работы все той же незаконной алексинской свалки, экспертиза проекта расширения которой служит предметом настоящего дела.
Дополнительно необходимо отметить, что во время перерыва в судебном заседании 24.01.2020 представитель ООО «Комбиинат» вступил в непроцессуальный контакт с судьей Аррыковой Л.Д. в коридоре на втором этаже здания суда, что замечено свидетелями и зафиксировано камерами видеонаблюдения, однако это не внесено в журнал учета внепроцессуальных обращений, что дополнительно указывает на вероятную пристрастность судьи..
9. Ознакомиться с текстом оспариваемого заключения ГЭЭ до судебного заседания стороне истца не представлялось возможным, поскольку ответчики скрывали данное заключение в нарушение требований ст. 42 Конституции РФ о предоставлении гражданам достоверной информации о состоянии окружающей среды.
Изучить столь объемный документ полностью в судебном заседании также не вышло, так как для ознакомления был объявлен перерыв длительностью менее 10 минут.
При тщательном изучении было исследовано особое мнение эксперта Рагуленко Натальи Викторовны с выводом о недопустимости воздействия намечаемой хозяйственной деятельности на окружающую среду невозможности реализации поданного на экспертизу проекта.
Рагуленко Наталья Викторовна заявлена административным ответчиком по настоящему административному делу (№ 10 в списке ответчиков).
Поскольку после вынесения судом первой инстанции резолютивной части решения административным истцом было обнаружено, что Рагуленко Наталья Викторовна в отличие от остальных членов экспертной комиссии проявила высокий профессионализм, гражданскую сознательность и не допустила нарушений законодательства со своей стороны как эксперт, один из административных истцов по настоящему делу направил в суд апелляционной инстанции заявление об отказе (в порядке ст. 304 КАС РФ)
Заявление от отказе от заявленных ранее исковых требований к Рагуленко Наталье Викторовне с просьбой исключить ее из числа административных ответчиков был зарегистрирован судом апелляционной инстанции под вх. № 50OS0000-113-20-0000002 от 08.07.2020. Согласно ч. 2 ст. 304 КАС РФ, отказ административного истца от иска является основанием для безусловной отмены решения суда.
В апелляционном определении указывается, что отказ от иска был получен и изучен судом. Тем не менее, суд апелляционной инстанции не исполнил вышеуказанные императивные нормы нормы процессуального законодательства.
10. Письмом № 7/3-431-2020 от 23.11.2020 Прокуратура Московской области сообщила, что при проведении проверки было установлено, что на проектную документацию «Строительство первой и второй очереди комплекса по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер» в г.о. Клин Московской области» распоряжением Министерства экологии и природопользования Московской области от 23.09.2019 № 709-РМ утверждено положительное заключение государственной экологической экспертизы (далее — ГЭЭ), согласно которому объектом ГЭЭ являлась проектная документация, разработанная ООО «Институт проектирования, Экологии и Гигиены» («ИПЭиГ») и материалы проведенных 29.04.2019 в г.о. Клин Московской области общественных обсуждений, в том числе протокол общественных обсуждений (в форме общественных слушаний).
Вместе с тем на данные общественные обсуждения предоставлялась проектная документация, разработанная ЗАО «Спецгеоэкология».
При сравнении указанных проектных документаций прокуратурой установлены различия проектных решений в части охраны атмосферного воздуха от вредного воздействия, что противоречит требованиям законодательства об экологической экспертизе.
Таким образом, на ГЭЭ была подана проектная документация, не прошедшая процедуру общественных обсуждений.
Согласно абзацу 4 части 1 статьи 14 Федерального закона от 23.11.1995 N 174-ФЗ «Об экологической экспертизе», Государственная экологическая экспертиза проводится при условии соответствия формы и содержания представляемых заказчиком материалов требованиям настоящего Федерального закона, установленному порядку проведения государственной экологической экспертизы и при наличии в составе материалов, подлежащих экспертизе: материалов обсуждений объекта государственной экологической экспертизы с гражданами и общественными организациями (объединениями), организованных органами местного самоуправления.
Материалы обсуждения проекта ООО «ИПЭиГ» (объекта ГЭЭ) заказчиком в адрес экспертной комиссии не предоставлялись и не могли быть представлены, поскольку слушаний по проектной документации ООО «ИПЭиГ» не проводились.
При таких обстоятельствах государственная экологическая экспертиза не могла проводиться в принципе, не говоря уже про вынесение положительного заключения ГЭЭ. Это является существенным обстоятельством для разрешения настоящего дела, которое было установлено и стало известно заявителю из письма Прокуратуры Московской области после рассмотрения дела по существу.
11. Министерство жилищной политики Московской области дважды (05.10.2020 и 25.11.2020) вносило изменения в разрешение на строительство № RU50-3-14971-2019 от 23.12.2019 (Комплекс по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер») с включением третьей очереди строительства и пересмотром проектных решений первой и второй очереди.
Основания для внесения изменений в ранее выданное разрешение на строительство указано в санитарно-эпидемиологическом заключении № 50.99.04.000.Т.003043.06.20 — там указано, что проект «третьей очереди» разработан «в связи с корректировкой проектных решений по «Строительству первой и второй очереди комплекса по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер» в г.о. Клин Московской области», которые не были реализованы в полном объеме».
При этом проект «Строительство первой и второй очереди комплекса по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер» в г.о. Клин Московской области» являлся предметом оспариваемого в настоящем деле заключения ГЭЭ.
В части 5 статьи 18 Федерального закона от 23.11.1995 N 174-ФЗ «Об экологической экспертизе» указано, что Положительное заключение ГЭЭ теряет юридическую силу в случае внесения изменений в проектную и иную документацию после получения положительного заключения ГЭЭ, или реализации объекта ГЭЭ с отступлениями от проектной документации, получившей положительное заключение ГЭЭ.
В пункте 8 статьи 18 Федерального закона от 23.11.1995 N 174-ФЗ «Об экологической экспертизе» указано, что объект государственной экологической экспертизы, указанный в настоящей статье и ранее получивший положительное заключение государственной экологической экспертизы, в случае реализации такого объекта с отступлениями от проектной документации, получившей положительное заключение государственной экологической экспертизы, и (или) в случае внесения изменений в указанную проектную документацию, подлежит повторной государственной экологической экспертизе.
12. 17 января 2020 года Арбитражный суд Московской области вынес решение по делу № А41-74658/19, которым обязал ООО Комбинат предоставить проектную документацию по объекту: Строительство первой и второй очередей комплекса по переработке и размещению ТКО «Алексинский карьер в городском округе Клин. Ответчик (ООО Комбинат) согласился с решением суда, не обжаловал его. Решение вступило в законную силу.
Однако добровольно исполнять решение Комбинат не стал. 16.07.2020 Клинский районный отдел судебных приставов возбудил исполнительное производство № 58871/20/50014-ИП на основании исполнительного листа от 12.03.2020 № А41-74658. После оплаты исполнительского сбора ООО Комбинат осенью 2020 года частично исполнило решение суда, предоставив в виде заверенных копий два тома из проектной документации.
Из представленных документов усматривается, что в проектную документацию вносились изменения трижды: в августе 2019 года, в октябре 2019 года и в марта 2020 года, причём последние два из данных изменений проиведены после получения заключения государственной экологической экспертизы, являющегося предметом настоящего иска, что в силу упомянутых норм части 5 статьи 18 Федерального закона от 23.11.1995 N 174-ФЗ «Об экологической экспертизе» указывает на то, что заключение ГЭЭ потеряло юридическую силу.
Данные нормы права указывают на то, что предмет настоящего иска (Заключение государственной экологической экспертизы) потеряло юридическую силу; повторная же экспертиза не проводилась, что указывает на необходимость пересмотра настоящего административного дела с учётом открывшихся существенных для дела обстоятельств и потери предметом иска юридической силы.
13. Оспариваемыми в административном исковом заявлении действиями создается реальная угроза усугубления масштабов ущемления права административного истца на благоприятную окружающую среду (Право на уважение частной и семейной жизни в трактовке Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
В 1994 г. ЕСПЧ в деле «Лопез Остра против Испании» указал, что «нет необходимости даже говорить о том, что угроза окружающей среде может отрицательно влиять на благополучие отдельного лица и семьи». Суд нашел нарушения права заявителя на уважение частной жизни, отметив: «Суд считает, что государству не удалось установить справедливый баланс между интересами экономического благосостояния города (создание предприятия по переработке отходов) и надлежащим соблюдением прав заявительницы на неприкосновенность ее жилища, личной и семейной жизни. Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции».
В делах против Российской Федерации ЕСПЧ неоднократно указывал на нарушение Государством природоохранного законодательства в части непринятия мер дополнительной проверки обстоятельств, несущих потенциальную угрозу здоровью граждан, а также подчеркивал, что такие действия нарушают права граждан:
«Европейский суд пришел к выводу, что органы власти в настоящем деле были, конечно, в состоянии оценить экологические угрозы и принять адекватные меры, чтобы их предотвратить или уменьшить. Комбинация этих факторов демонстрирует достаточную связь между загрязняющими окружающую среду выбросами и государством, чтобы поставить в вину государству нарушение статьи 8 Конвенции» (Дело Фадеевой против России);
В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции. Прокурорская проверка ограничилась установлением непосредственной причины смерти, не касаясь вопросов обеспечения безопасности или ответственности властей. Также эти вопросы не были предметом какого-либо уголовного, административного или технического расследования. В частности, не было предпринято действий для проверки ряда утверждений о неадекватном техническом обслуживании и уклонении от организации системы оповещения (Дело Будаевой против России).
В деле ЕСПЧ «Татар против Румынии» государство-ответчик ссылалось на то, что государственная экспертиза воздействия на окружающую среду исключила какую-либо причинную связь (между использованием опасных веществ и состоянием экологии), учитывая ряд экономических и социальных преимуществ и тот факт, что данная деятельность не могла значительно ухудшить экологическую ситуацию в регионе. Однако заявители жалобы ссылалась на иные отчеты, в которых была констатирована неопределенность в отношении воздействия соответствующей технологии на окружающую среду. Заявитель безуспешно обращался с жалобами в различные органы власти; исчерпав правовые средства, обратился в ЕСПЧ, который постановил: «национальные власти не исполнили своей обязанности по предоставлению требуемой информации местному населению и, в частности, заявителям. Они не имели возможности установить, какие меры были приняты и приняты ли вообще во избежание аналогичных инцидентов или какие действия они должны предпринять в случае повторения их в будущем. Соответственно государство-ответчик не исполнило своего обязательства по защите права заявителей на уважение их личной и семейной жизни в значении статьи 8 Конвенции». Таким образом, признается обязанность государства дополнительно проверять факты потенциальной угрозы благоприятной экологической обстановке и здоровью жителей, принимать меры по предупреждению заражения окружающей среды, несмотря на существующие экономические выгоды.
Вместе с тем, принципы международного правосудия предусматривают и существование мер международного принуждения, включая персональные санкции в отношении лиц, ответственных за экоцид и геноцид граждан, включая чиновников и судей.
14. Конституционный Суд РФ в определении от 18.07.2017 № 1447-О сформулировал следующие общеобязательные правовые позиции:
«Право на судебную защиту предполагает наличие конкретных институциональных и процессуальных механизмов, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости; этим предопределяется особая роль судебной власти, выражающаяся в том числе в судебном контроле за законностью решений и действий (или бездействия) субъектов, осуществляющих публично-властные функции, чем утверждается обусловленный признанием достоинства личности приоритет человека и его прав во всех сферах, его статус не объекта государственной деятельности, а равноправного субъекта, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов»;
«Гарантии судебной защиты нарушенных прав должны носить всеобъемлющий характер, что вытекает из императива justitia nemine neganda est (нельзя никому отказывать в правосудии); соответственно, законодательное регулирование доступа к суду, включая определение условий и порядка реализации права на судебное обжалование решений и действий (или бездействия) органов и должностных лиц публичной власти, не должно отменять или умалять права и свободы человека и гражданина, возможные их ограничения должны быть соразмерными и обусловливаться необходимостью защиты конституционных ценностей, а нормативно установленные условия доступа к правосудию – с тем чтобы конституционные права и свободы были не иллюзорными, а реально действующими – обеспечивать осуществление своевременного, без неоправданных промедлений, судебного контроля за любыми влекущими нарушения прав, свобод и законных интересов граждан решениями и действиями (бездействием) субъектов публичной власти, притом что эффективный судебный контроль может быть как предварительным, так и последующим».
«Действующее административное процессуальное законодательство не препятствует оспариванию решений субъектов публичной власти на основании достоверного предположения о том, что реализация этих решений, не повлекшая нарушения тех или иных прав и свобод непосредственно на момент предъявления лицом административного искового заявления, неизбежно приведет к их нарушению.»
Как указано в пункте 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 17.07.2002 N 13-П, правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах.
На основании изложенного, руководствуясь гл. 35 КАС РФ,
прошу суд
отменить решение Клинского городского суда от 24.01.2020 по делу №2а-515/2020 и апелляционное определение Московского областного суда от 13.07.2020; принять по делу новое решение, удовлетворить заявленные исковые требования.