08.11.2019 Клинский городской суд вынес решение по гражданскому делу 2-1483/2019 по исковым заявлениям Агаповой И.А., Бадиковой Н.В., Бахметьевой Т.А., Ковалевой О.В., Котовой Н.Н., Мочалова И.А., Федосеевой Ю.А. и других (всего 153 истца) к ООО «Комбинат» о запрете деятельности, создающей реальную угрозу жизни, здоровью и имуществу, понуждении устранить нарушение законодательства, которым отказал в удовлетворении исковых требований.
Сторона истцов не соглашается с данным решением, считает его незаконным, необоснованным, ошибочно мотивированным, подлежащим отмене по следующим основаниям.
1. Суд проигнорировал довод искового заявления о прямом законодательном запрете расположения свалок, полигонов, скотобоен и прочих привлекающих птиц объектов вблизи аэродромов.
При этом якобы согласование неким подполковником строительства объекта размещения отходов высотой 25 метров не является значимым по делу обстоятельством, поскольку не отменяет общеобязательных требований законодательства в области безопасности полётов, которыми устанавливаются ограничения использования объектов недвижимости и осуществления хозяйственной деятельности вблизи аэродрома.
Согласно п.6 ч.3 ст. 47 Воздушного кодекса РФ от 19.03.1997 № 60-ФЗ, на приаэродромной территории выделяется шестая подзона, в которой запрещается размещать объекты, способствующие привлечению и массовому скоплению птиц.
Согласно пунктам 2(е) и 3(д) постановления Правительства РФ от 02.12.2017 N 1460 «Об утверждении Правил установления приаэродромной территории, Правил выделения на приаэродромной территории подзон и Правил разрешения разногласий», шестая подзона, в которой запрещается размещать объекты, способствующие привлечению и массовому скоплению птиц, выделяется по границам, установленным на удалении 15 километров от контрольной точки аэродрома (далее — КТА).
Данная норма права является общеобязательной и императивной, то есть не позволяет субъектам по своему усмотрению исполнять или не исполнять её. Данный законодательный запрет является безусловным, введён в целях обеспечения безопасности полётов и населения, проживающего вблизи аэродромов. Данный запрет согласуется с действующей в РФ международной нормой, запрещающей размещение свалок и полигонов в 7 морских миль (13 км) от аэродрома. Аварийная посадка A321 под Жуковским 15 августа 2019 года стала наиболее очевидным (хотя и не самым смертоносным в истории) примером неприятностей, возникающих при игнорировании данных правил и безусловных запретов.
Как указано в эколого-орнитологическом исследовании от 05.04.2018 (приложено к исковому заявлению, копия имеется в материалах дела, подлинник обозревался в судебном заседании), На юго-востоке удалением 5км от КТА аэродрома, расположен полигон ТБО «Алексинский карьер», наблюдалось большое скопление полетов местных врановых, воробьиных и чайковых видов птиц.
Проведённая судебная экспертиза однозначно подтвердила, что «Алексинский карьер» привлекает птиц (вопрос 2), и что соседство свалки с аэродромом представляет опасность (вопросы 6, 7). Согласно представленным экспертом А.С. Пешковым сведениям, количество особей птиц на аэродроме измеряется тысячами. Визуальное наблюдение и подсчёт на месте и по публично доступным (в том числе, в СМИ) фотографиям и видеозаписям подтверждает эту оценку — птиц над свалкой и в её окрестостях действительно очень много. Прямой подсчёт количества птиц на имеющейся в деле фотографии дал результат в 3026 особей.
Установленное в деле расстояние от свалки до ВПП составляет 3.0 км, до КТА — 4.05 км, что существенно меньше установленной нормы в 15 км. Расстояние от свалки до аэродрома, населённых пунктов, школ и детских садов однозначно подтверждается приобщённой к делу копией генерального плана г. Клин.
Результаты проверки военной прокуратурой солнечногорского гарнизона (имеются в деле) указывают на то, что размещение свалки от контрольной точки аэродрома на расстоянии менее установленного законодательством об авиационной безопасности не обеспечивает безопасность полетов на аэродроме Клин-5, что, в свою очередь, может отразиться на безопасности граждан, проживающих в г. о. Клин Московской области и других близлежащих населенных пунктов.
При этом, согласно представленным в дело материалам, руководство Минобороны также указывает на недопустимость такого соседства и требует незамедлительного закрытия и ликвидации свалки (письмо № 603.6-241/4/1071 от 13.08.2018), то есть по сути поддерживает заявленные исковые требования.
В ответе Московской городской военной прокуратуры от 25.02.2019г, имеющемся в материалах дела, однозначно указывается на угрозу безопасности и полетов и безопасность граждан, а уполномоченными органами Минобороны. размещение свалки не согласовывалось.
Согласование строительства на приаэродромной территории действительно необходимо для всех высоких строений и устройств факельного сжигания, но это не относится и не может относиться к объектам, расположение которых прямо запрещено законодательством (свалки, полигоны, скотобойни).
Таким образом, ссылка на «согласование» неким подполковником заведомо противоречащей закону деятельности является ничтожным, не существенным по данному делу обстоятельством и лишь указывает на лицо, подлежащее уголовной ответственности за халатность и превышение полномочий по факту авиационных происшествий с участием птиц.
2. Судья в решении несколько раз (стр. 21 и 37-38) указывает, что факельные устройства не подлежат экспертизе промышленной безопасности. Такая настойчивость указывает на умышленную подмену понятий «экспертиза промышленной безопасности» и «государственная экологическая экспертиза» (далее — ГЭЭ). Проведение ГЭЭ в силу п.п. 5 и 7.2 ст. 11 ФЗ №174 от 23.11.1995 «Об экологической экспертизе» является обязательным условием реализации и использования соответствующих объектов. Это никак не связано с «экспертизой промышленной безопасности» и является самостоятельным требованием законодательства, нарушение которого допустил ответчик.
Согласно материалам дела, приказом Росприроднадзора от 29.10.2019 № 101-Э утверждено отрицательное заключение государственной экологической экспертизы (ГЭЭ) по технологии и оборудования «Система сбора и обезвреживания свалочного газа в высокотемпературных факельных установках». Аналогичные системы того же производителя (ООО «Экоком») и ранее неоднократно получали отрицательные заключения ГЭЭ (приказы от 13.06.2018 № 186-Э, от 10.05.2018 № 152-Э и от 05.12.2017 № 112-Э). Выданного уполномоченным органом (Росприроднадзором) положительного заключения ГЭЭ на саму свалку «Алексинский карьер» у ответчика также нет и быть не может, а без него эксплуатация свалки не считается законной. К слову, собственник аэродрома установки факельного сжигания также не согласовывал.
Даже если судья путает федеральные законы или забывает их общеобязательные требования, сам факт наличия нескольких отрицательных заключений государственной экологической экспертизы свидетельствует об установленной необходимости проведения таковой ГЭЭ; в противном случае ГЭЭ и не проводилась бы вовсе.
Реализация объекта экологической экспертизы без положительного заключения государственной экологической экспертизы является нарушением законодательства (ст. 30 ФЗ №174 от 23.11.1995, ст. 8.4 КоАП РФ).
Для особо невнимательных необходимо повторно отметить, что обязательная государственная экологическая экспертиза не имеет ничего общего с экспертизой промышленной безопасности, которой суд мотивирует решение. «Государственная экологическая экспертиза» и «экспертиза промышленной безопасности» это разные, не связанные между собой понятия, регулируемые различными федеральными законами.
Раз-ны-е.
3. Суд «критически относится» к Заключению судебного эксперта Пешкова А.С. (стр. 35 решения), невнятно мотивируя это тем, что эксперт не ответил на некие вопросы (которые перед ним не ставились) и не провёл некие исследования (задание на проведение которых отсутствовало в определении суда о назначении судебной экспертизы от 14.05.2019).
При этом на поставленные судом вопросы эксперт дал чёткие и однозначные ответы. Опыт и квалификация эксперта подтверждены образованием и научной степенью, профессорским званием, стажем работы по специальности в сфере охраны окружающей среды с 1978 года, текущей профессиональной деятельностью и профессиональными достижениями.
При этом дополнительная или повторная экспертизы в порядке ст. 87 ГПК РФ не проводились и судом не назначались, что указывает на ясность, полноту, несомненность и непротиворечивость представленного в дело экспертного заключения.
Согласно ч.3 ст.86 ГПК РФ, несогласие суда с заключением должно быть мотивировано. Суд первой инстанции уклонился от исполнения данной нормы, не указав, с какими конкретно выводами экспертного заключения он не соглашается.
Вместо этого, не подвергая хоть какому-либо сомнению конкретные выводы эксперта по заданным вопросам, суд «критически относится» к экспертному заключению в целом, объясняя это тем, что эксперт не ответил на вопросы, которые перед ним и не ставились.
Это является грубым процессуальным нарушением со стороны судьи, что не только позволяет «критически относится» к решению суда, но и с необходимостью влечёт отмену решения, мотивированного столь грубым пренебрежением к фактам и к процессуальному закону.
4. В решении суда 12 раз повторяется, что ответчик имеет лицензию, из чего судом делается ошибочный вывод об отсутствии нарушений законодательства.
Однако в соответствии с нормами Федерального закона от 04.05.2011 № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» и Постановления Правительства РФ от 03.10.2015 № 1062 «О лицензировании деятельности по сбору, транспортированию, обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов I — IV классов опасности», наличие лицензии лишь свидетельствует о наличии у лицензиата машин и механизмов, предназначенных для захоронения ТБО.
Довод решения о наличии у ответчика лицензии на эксплуатацию «Алексинского карьера» и вовсе явно ложный, так как, согласно норм упомянутого закона о лицензировании, лицензия выдаётся не на свалку, а на вид деятельности. Почему лицензия при таком букете нарушений до сих пор не аннулирована — это отдельный вопрос, который лежит вне рамок данного судебного процесса.
Также в суде приобщённой кадастровой выпиской подтверждено отсутствие у ответчика вещных прав ведения какой-либо хозяйственной деятельности на земельном участке, куда он продолжает в настоящий момент сыпать мусор. Ответчик не пытался опровергнуть данный довод, не представил каких-либо договоров аренды, что прямо указывает на незаконность деятельности ответчика с точки зрения материального права.
Таким образом, довод о наличии лицензии не свидетельствует ни об отсутствии нарушений законодательства, ни о законности эксплуатации свалки в явно запрещённом для этого месте; то есть наличие или отсутствие лицензии не является существенным обстоятельством по настоящему делу. В противном случае, такая логика привела бы к необходимости оправдать убийц, у которых имеется лицензия на ношение оружия.
5. Как указывает суд в решении, с учетом положений п. 26 Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде» (далее — Пленум) судам следует учитывать, что принятие решения о закрытии соответствующего предприятия связаны с неустранимостью нарушений законодательства в области охраны окружающей среды (например, при размещении отходов производства и потребления на объектах, не подлежащих внесению в государственный реестр объектов размещения отходов — ГРОРО).
Однако согласно п. 17 Приказа Минприроды России от 30 сентября 2011 г. N 792 «Об утверждении Порядка ведения государственного кадастра отходов», не подлежат включению в ГРОРО: объекты размещения отходов, выведенные из эксплуатации; объекты захоронения отходов, расположенные на территориях, использование которых для захоронения отходов запрещено законодательством Российской Федерации. «Алексинский карьер» был закрыт для приёма отходов в 2014 году согласно поручению Президента РФ № Пр-804 от 10.04.2013 г. и Правительства РФ № АД-П9-2446 от 15.04.2013 г.
Согласно п.п. 1.3 «Инструкции по проектированию, эксплуатации и рекультивации полигонов твердых бытовых отходов» (утверждена Министерством строительства Российской Федерации 2 ноября 1996 г.), исключается использование под полигон участков с выходами грунтовых вод в виде ключей, затопляемых паводковыми водами территорий, районов геологических разломов, а также земельных участков, расположенных ближе 15 км от аэропортов. Аналогичные законодательные запреты размещения свалок и полигонов содержатся в п. 6 ч. 3 ст. 47 Воздушного Кодекса РФ и п.п. 2(е) и 3(д) Правил выделения на приаэродромной территории подзон (утв. постановлением Правительства Российской Федерации от 02.12.2017 № 1460). Расстояние от свалки до действующего аэродрома Клин-5 составляет менее 3 км.
Кроме того, решением Клинского городского суда от 19.12.2017 по делу № 5-399/2017 (вступило в силу 08.02.2018) установлена вина ООО «Комбинат» (ответчика) в розливе токсичного свалочного фильтрата на ландшафт и 16 нарушениях санитарно-эпидемиологических требований, что, в соответствии с здравым смыслом и заключением эксперта является неустранимым нарушением, поскольку собрать утекший в почву и в грунтовые воды фильтрат не представляется возможным.
Отдельными неустранимыми нарушениями являются многократная перегрузка свалки мусором (1 400 тыс. тонн в год вместо 270 т.), нарушение границ установленной санитарно-защитной зоны, выход мусора за пределы землеотвода объекта размещения отходов, превышение проектной мощности и выброс загрязняющих веществ в количествах, в сотни раз превышающих установленные нормативы негативного влияния на окружающую среду, что было признано представителем государственного органа и подтверждается постановлениями Клинского городского суда о привлечении ООО «Комбинат» к ответственности по ст. 8.21 КоАП РФ (нарушение правил охраны атмосферного воздуха) от 14.12.2017 по делу № 12-423/2017 (вступило в силу 18.01.2018) и от 07.05.2018 по делу № 12-170/2018 (вступило в силу 29.06.2018). Согласно материалам дела, одного только диоксида серы в атмосферу выбрасывается более 707 тонн в год с каждого из факелов при установленном нормативе 5.8 т/год на весь объект.
6. Суд первой инстанции пытается мотивировать отсутствие нарушений законодательства санитарно-эпидемиологическими заключениями №
50.16.04.000.М.000146.09.14 от 12.09.2014, № 50.16.04.000. Т.000017.05.15 от 14.05.2015 и № 50.99.04.000. Т.001117.09.16 от 26.09.2016 и заключением ГЭЭ (страница 30 решения). При этом суд в мотивированном решении ссылается на листы 5 тома дела, однако перечисленные документы ответчиком в судебном заседании не предоставлялись, судом не исследовались, их копии никому из ответчиков для изучения не передавались, а ознакомиться с ними после вынесения решения стороне истцов также не удалось в связи с тем, что истцам было отказано в ознакомлении с делом под предлогом его отправки в Московский областной суд.
Более того, сведения этих заключений однозначно являются ложными, неактуальными, устаревшими, не соответствующими действительности, и полностью опровергаются постановлениями Клинского городского суда о привлечении ООО «Комбинат» к ответственности по ст.ст. 8.1, 8.2 КоАП РФ за систематические нарушения санитарно-эпидемиологических норм, угрожающие здоровью населения: от 02.03.2017 по делу № 5-68/2017 (вступило в силу 28.03.2017); от 19.12.2017 по делу № 5-399/2017 (вступило в силу 08.02.2018); от 07.05.2018 по делу № 15.03.2018 (вступило в силу 29.06.2018); от 19.06.2018 по делу № 12-224/2018 (вступило в силу 24.07.2018); от 07.05.2018 по делу № 12-171/2018 (вступило в силу 29.06.2018).
Полные материалы упомянутых дел обозревались в судебных заседаниях 30.04.2019 и 25.09.2019, копии соответствующих решений приобщены к материалам настоящего дела.
При этом в соответствии с ч.2 ст.61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, не нуждаются в доказывании и обязательны для суда.
Однако суд, не применяя данные нормы закона, подлежащие применению в данном деле, делает ошибочный вывод о недоказанности наличия неустранимых нарушений и необоснованном характере требований истцов, в связи с чем отказывает в их удовлетворении (стр. 16-17 решения).
7. Суд указывает на то, что представленные акты общественного
контроля составлены самими истцами (т. 6 л.д. 66-102). Однако подлинность данных актов и их соответствие действительности подтверждается не только государственной поверкой используемых приборов, включением их в государственный реестр средств измерений и нормами ст. 303 УК РФ, но и сопоставлением их с другими имеющимися в деле доказательствами, которые суд оставил без оценки, а именно: технический отчёт аккредитованной лаборатории ООО ЭСГ «Охрана труда», измерения МЧС с 25-кратными превышениями вредных загрязнителей, замеры ВООП с превышениями предельно допустимой концентрации (далее — ПДК) в 708 раз, а также протоколы ЦЛАТИ, свидетельствующие о сверхнормативных выбросах бенз(а)пирена и сернистого ангидрида. Эта неопровержимая совокупность доказательств бесспорно свидетельствует о систематических превышениях ПДК вредных веществ не только вблизи свалки, но и в городе.
Кроме того, судом исследовались материалы дел и решения Клинского городского суда от 14.12.2017 по делу № 12-423/2017 (вступило в силу 18.01.2018) и от 13. 07.05.2018 по делу № 12-170/2018 (вступило в силу 29.06.2018), которыми установлены превышения ПДК от 12.8 раз до 93.8 раз, подтверждённые измерениями аккредитованной лаборатории, что в соответствии с определением ПДК свидетельствует о вреде, наносимом истцам деятельностью ответчика.
Наличие такового вреда однозначно подтверждается и заключением проведённой по делу судебной экспертизы.
Таким образом, учитывая наличие этих вступивших в силу судебных постановлений, истцы были освобождены от доказывания данных обстоятельств в силу норм ч.ч. 2-4 ст. 61 ГПК РФ. Нормы ст. 3 ФЗ № 174 от 23.11.1995 и ст. 3 ФЗ № 7 от 10.01.2002 устанавливают принцип презумпции экологической опасности подобных объектов.
Тем не менее, истцы собрали и представили суду таковые доказательства, и, более того, настояли на проведении судебной экспертизы, чтобы уже совсем ни у кого не осталось никаких сомнений.
Однако суд при этом пишет в решении, что «истцы не представили в суд бесспорных и убедительных доказательств, с объективностью и достоверностью свидетельствующих об опасности причинения ООО «Комбинат» вреда». Вместо исследования и оценки представленных доказательств суд решил указать в решении «ритуальную», ни к чему не обязывающую фразу, в надежде, что вышестоящие суды её «проштампуют», а органы международного правосудия не заметят.
Какие ещё доказательства нужны, если все существенные для дела обстоятельства уже были установлены? Или суд полагает, что вступившие в силу решения тоже составлены самими истцами?
8. Более того, решение Арбитражного суда Московской области 24 апреля 2018 года по делу № А41-22006/18 и оставившее его в силе постановление суда апелляционной инстанции подтверждают факты грубых нарушений ответчиком лицензионных требований. В соответствии с пунктом 11 статьи 19 Федерального закона от 04.05.2011 № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» к исчерпывающему перечню грубых нарушений лицензионных требований в отношении каждого лицензируемого вида деятельности устанавливается положением о лицензировании конкретного вида деятельности. С учётом норм пп. «б» п. 4 Постановления Правительства РФ от 03.10.2015 № 1062 «О лицензировании деятельности по сбору, транспортированию, обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов I — IV классов опасности», данный судебный акт подтверждает использование ответчиком спорного объекта размещения отходов с отступлениями от документации, получившей положительное заключение государственной экологической экспертизы, повлекшее за собой возникновение угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным, растениям, окружающей среде.
Таким образом, в силу ч.3 ст. 61 ГПК РФ бесспорным и обязательным для суда является установленный арбитражным судом факт возникновения угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным, растениям, окружающей среде вследствие незаконной деятельности ответчика.
Несмотря на это, суд первой инстанции в решении пишет, что истцы «не доказали реальность наступления опасности». Это указывает на ряд грубых нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судом, и даже на откровенное издевательство, что приводит к ущемлению прав истцов, предусмотренных ст.ст. 2, 3, 6, 8, 13 и 17-18 Конвенция о защите прав человека и основных свобод, то есть на пренебрежение базовыми и неотъемлемыми правами и свободами человека со стороны органов судебной власти России.
9. Суд допустил ещё ряд процессуальных нарушений, дополнительно ущемляющих права истцов на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Согласно отображению движения дела на сайте суда, 14.03.2019 в 09:13 проведена подготовка дела (собеседование), и в ту же минуту вынесено определение о назначении дела к судебному разбирательству. Предварительное судебное заседание по делу не проводилось.
Поскольку «собеседование» заняло меньше минуты и проводилось без вызова сторон, действия, предусмотренные ст.ст. 149, 150, 153 ГПК РФ, никак не могли быть выполнены, то есть судья фактически не проводил подготовку дела, обязательную в соответствии с ч. 2 ст. 147 ГПК РФ.
Протокольным определением от 14.05.2019 суд отклонил ходатайство о привлечении Минэкологии МО и МинЖКЖ МО в качестве третьих лиц, поскольку их законные интересы не затрагиваются данным делом. Однако 03.09.2019 суд всё же привлёк данных лиц к делу, при этом вопрос об их задетых правах или обязанностях судом даже не ставился, при этом они неоднократно заявляли ходатайства об отложении рассмотрения, что является излишней процессуальной волокитой и затягиванием дела, при том, что мусор в огромных объёмах продолжают завозить на незаконную свалку.
23.10.2019 суд отказал в удостоверении замечаний на протокол судебного заседания от 25.09.2019, из-за чего, несмотря на проводимую звукозапись заседаний, показания свидетелей были искажены, в частности, вызванные вдыханием свалочного газа и диагностированные врачами «катаральные явления» дыхательных путей в показаниях свидетеля в протоколе и в решении суда превратились в некую «катаракту». На основании в том числе этого некорректного протокола суд сделал ошибочный вывод о якобы отсутствии (точнее, «недоказанности») вреда, наносимого деятельностью ответчика.
Кроме того, судья необоснованно отказывал в присутствии в открытых судебных заседаниях зрителей, журналистов, немотивированно отказывал в ходатайствах о проведении видеосъёмки, игнорируя общественную значимость процесса.
Как указано на сайте суда и в тексте решения, мотивированное решение в окончательной форме изготовлено 12.11.2019. Однако фактически 15.11.2019 сторонам было отказано в получении решения, так как оно «ещё не отписано». Получить копию решения удалось лишь 18.11.2019.
Срок изготовления решения в мотивированной форме является существенным обстоятельством, влияющим на право сторон своевременно оспорить решение суда; фальсификация данного срока указывает на недобросовестность судьи.
Вместе с тем, текст выданного решения отличается от оглашённого судьёй в кульминации процесса, а истцам отказано в удовлетворении требований, которые ими не заявлялись. В частности, какие-либо требования об ограничении хозяйственной деятельности на земельном участке с кадастровым номером 50:03:0040280:207 никем из истцов не заявлялись.
10. В 2019 году ЕСПЧ уже коммуницировал и начал рассматривать кейс «Kotov v. Russia and 13 other applications» (№ 6142/18). Из-за немощности и коррумпированности национальных органов судебной власти число заявителей рискует увеличиться ещё на полторы сотни человек.
На основании изложенного, руководствуясь п.п. 1-4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ,
просим суд
отменить решение Клинского городского суда от 08.11.2019 по гражданскому делу № 2-1483/2019,
принять по делу новое решение, удовлетворить заявленные исковые требования в полном объёме.
Приложения в адрес суда:
1. Чек-ордер об уплате государственной пошлины (150 рублей).
2. Копии почтовых документов об отправке с описью вложения копии данной апелляционной жалобы в адрес ответчика, третьих лиц и государственного органа (ООО «Комбинат», Министерство обороны РФ, ФКУ «Войсковая часть 45095», Ковалева О.В., Администрация г.о. Клин, Правительство МО, Министерство экологии и природопользования МО, Министерство жилищно-коммунального хозяйства МО, Солнечногорский территориальный отдел Управления Роспотребнадзора по МО) на 9 листах.